Чжоу Дунь решил взять голосом и резкими жестами:
— Что?! Да как смеет эта сумасшедшая?! Почему я — достойный человек, Главный Министр — должен терпеть идиотские наговоры от свихнувшейся наложницы?! Мало ли чью сперму она запихнула в эту склянку — может дворовых собак, в которых она души ни чает!
— Не надо крайностей, Чжоу Дунь!
— А почему?! — ретиво напирал Главный Министр. — Она же больна, у неё бешенство плоти, и Вы об этом прекрасно знаете, император! Почему же не собаки?! Она может лечь с кем угодно!
— Запомните, Чжоу Дунь: даже заболевшие наложницы… временно заболевшие… спят только со своим императором!
— Так может это — Ваша сперма?!
— Вы хотите мне дерзить?!
— Я хочу задать вопрос, пользуясь своим статусом особо приближённого к императору: кому Вы больше верите — мне или ей?!
— Безусловно, Главному Министру, но привык прислушиваться ко всем мнениям своих дворцовых: уборщиков, стряпух, рабочих и особенно наложниц!
— Очень демократично, очень достойно императорской Дворцовой Политики! Будущие потомки оценят Вас по достоинству!
— Благодарю за красноречие, но мне не стало легче и думаю Вашей сперме тоже, которая томится в этом пузырьке!
— Вы продолжаете считать, что это — МОЁ?!
— Если не ВАШЕ — докажите!
— Разве не есть прямое доказательство преданные годы службы во благо безопасности и спокойствия императора?!
— Чжоу Дунь, я призываю Вас остаться таким же преданным ко мне и к священному закону ВЕЛИКОГО БУДДЫ! Вам напомнить его?! ИМПЕРАТОРСКИЕ НАЛОЖНИЦЫ НЕПРИКОСНОВЕННЫ, И ЕСЛИ ХОТЬ МАЛЕЙШЕЕ ПОДОЗРЕНИЕ ПАДАЕТ НА ДВОРЦОВЫХ ЛЮДЕЙ МУЖСКОГО ПОЛА, СВЯЗАННЫХ С НИМИ ЛЮБОВНОЙ НИТЬЮ, ТО НЕМЕДЛЕННО ПРОВЕРЯЕТСЯ КАЖДЫЙ ИЗ НИХ! ИСКЛЮЧЕНИЕМ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ДАЖЕ ОСОБО ПРИБЛЕЖЁННЫЕ К ИМПЕРАТОРУ! На Вас падает подозрение, Чжоу Дунь, и я ничего не могу с этим поделать! — и вдруг повысил голос. — Или мы будем припираться с Вами до самого захода солнца?! ! С каких это пор даже особо приближённые перечат моим словам?!!
— Что я должен сделать? . .
— Вы совсем недавно так классически доказали на дальних болотах невиновность Ван Ши Нана, что опровергнуть содержимое этого пузырька Вам не составит никакого труда!
— Что… я должен… сделать? . .
— Пойти в личную комнату, искусственно вызвать свою сперму, а затем путём анализа дворцовый лекарь сравнит её: с тростниковым мылом в этом пузырьке!
Чжоу Дунь без всяких раздумий ответил:
— Император, распорядитесь налить мне полную пиалу, я зайду в беседку Двора Пыток в любое угодное Вам время, но подвергаться ужасному позору в личной комнате я не стану.
Он поклонился, повернулся и независимо зашагал к выходу.
— Я Вас не отпускал!!! — громко крикнул император.
Но Чжоу Дунь поспешно удалился.
Зазвенев бамбуковой шторой, влетела жена императора.
— Ты слышала, Чау Лю?! !
— Слышала.
— Как тебе это нравится: развернулся и ушёл, будто перед ним не император, а мальчишка!!! Может взять его под стражу?! !
— Я прошу тебя подождать со стражей до моего возвращенья, очень прошу.
— Но ты погляди, каков!!!
— Я прекрасно слышала «каков» , успокойся и оставайся здесь, я скоро вернусь.
— Идите!!! Все идите от меня!!! Я кажется знаю, какие мне меры принять!!! — кричал император.
Схватив со стола пузырёк, Чау Лю выскочила за дверь…
Высокая стройная фигура Чжоу Дуня широким шагом удалялась по длинному коридору мимо стоявшей у стены охраны.
Чау Лю прибавила ходу и быстро заскользила следом за ним.
Чувствуя чьё-то приближенье, Главный Министр беспокойно повёл глазами, но продолжал уходить дальше и дальше.
Чау Лю упорно догоняла, она летела и была уже совсем близко, как вдруг он резко остановился и обернулся.
— Ты? . . — удивлённо спросил Чжоу Дунь.
— Я, — Чау Лю чуть ни столкнулась с ним. — Куда так спешишь, красавчик Министр?
— Искать тебя… — правдиво ответил он с огромной надеждой в голосе.
Чау Лю в упор глядела на Чжоу Дуня с превосходством сильной и старшей по годам женщины, она заметила страх в глазах мужчины:
— Вот оно что — искать меня? Мне очень льстит. А что стряслось, мой милый мальчик? Чем помочь?
— Прошу тебя потише… — и он кинул взгляд на чутких охранников.
Она поняла, смело повернулась и приказала:
— Вы — четверо! Сейчас же отойти к императору и усилить охрану! Вы там нужней!
Постучав ногами и двинув руками, что означало преданность жене императора, все четверо кинулись туда.
— Что ещё смущает моего мальчика? — высокомерно спросила Чау Лю.
— Пожалуйста, не говори так со мной… Если я в чём-то провинился перед тобой, я непременно исправлюсь, клянусь…
— «Провинился»? — удивлённо сказала она. — Это не то слово. Ты предал меня, ты уже третий месяц не ублажаешь мою плоть, и я почти каждую ночь провожу со спящим императором, интерес которого давно угас к моей особе. А тут ещё эта наложница, которую ты сполна осчастливил, — Чау Лю вынула из кармана пузырёк со злосчастным содержимым и показала ему. — Не по этому ли поводу Чжоу Дунь ищет меня?
— Ты… всё знаешь? . .
— Мало того, что я всё знаю, я ещё и масло подлила в огонь императорской злости, потому что сама настолько зла за твоё предательство, за твою безотказную любовь к молодым кухаркам, молодым прислужницам, молодым швеям, молодым скотницам, молодым… — она рванула из кармана большой носовой платок и стала безжалостно стегать его по лицу. — Кто там ещё у тебя?! Кто?! Вот тебе! Вот! Получи! Ты весь дворовый молодняк перепахал, а теперь за дворцовых наложниц принялся?! А как же я?! Вот тебе, подлец, вот! Он теперь меня ищет, а сам три месяца под другими трусами пропадал! Получи, вот тебе!
Чжоу Дунь стоял на месте, покорно принимая удары, и бубнил:
— Я исправлюсь, клянусь, я на колени встану… только помоги… исправлюсь, клянусь… помоги Чау Лю… я не могу видеть ни пиалу, ни личную комнату… не могу…
Она перестала стегать, убрала платок и спокойно спросила:
— Не можешь видеть? Ты же только что с такой бравадой заявил императору — «налейте мне полную пиалу!» , «не пойду в личную комнату!». Ты — самый обычный показной шанхайский павлин. Ты в этот момент, наверное, думал обо мне как о заступнице? Не так?
— Так, так, так…
— А если не заступлюсь?
— Чау Лю, заступись… исправлюсь, клянусь… никакой мне дворовый молодняк больше не нужен, никакие дворцовые наложницы… только ты, только ты… помоги… придумай что-нибудь…
Она цепко схватила его за руку и потащила в одну из комнат.
— А ну иди сюда! — приказала Чау Лю. — Если хочешь моей помощи, то я хочу, чтобы ты немедленно исправился как настоящий мужчина!
Комната, куда влетели они, представляло собой небольшое полутёмное хранилище фолиантов, где высокие стеллажи почти закрывали собой все окна.
Чау Лю толкнула Чжоу Дуня к стене, крепко прижала его ладони к своей груди и прошептала, тяжело дыша:
— Бери, бери меня и терзай, как тебе будет угодно… давай: давай:
Император, находясь в комнате жены, вдруг услышал в коридоре несколько торопливых шагов и насторожился.
Тихо приоткрыв дверь, он выглянул.
По приказу Чау Лю охрана строила двойной кордон, а старший по званию чётко командовал:
— Встать здесь! Идти сюда! Бегом туда! Замкнуть крыло!
— Это что за суета? . . — спросил император, распахнув шире дверь и выйдя в коридор.
Увидав его, стражи порядка замерли.
А старший охранник, сделав шаг вперёд и постучав ногой три раза по полу, ответил:
— Усиляем кордон, император!
— Зачем?
— Приказ жены императора!
— Во Дворце что-то случилось?
— Нет, император!
— Для чего тогда усилять?
— Приказ жены императора!
— А зачем она приказала?
— Не можем знать, император! Приказ!
— Странно… — император кинул взгляд по сторонам коридора и спросил. — А где: моя жена? . .
— Шла по коридору, император!
— Одна?
— Одна, император!
— Она за кем-нибудь спешила?
— За Главным Министром, император!
— Догнала?
— Догнала, император!
— И что — сразу приказала строить кордон?
— Нет, император!
— А когда приказала?
— Когда немного поговорила с Главным Министром!
— О чём?
— Не могу знать, император! Я был в дальнем крыле, не слышал!
— Так-так-так-так… — забубнил император и задумался, потом прошёлся вдоль охраны и спросил. — А кто из вас был рядом с ними, когда они… немного поговорили? . .
Четверо охранников вышли вперёд.
— Ну, и что вы слышали?
Один из них ответил за всех:
— Ничего, император! Они очень тихо шептались!
— Так-так-так: А около какой двери вы стояли?
— Около хранилища Ваших фолиантов!
— И вы оставили такой пост?
— Приказ жены императора!
— Как же она приказала?
— «Вы — четверо! Сейчас же отойти к двери императора и усилить охрану! Вы там нужней!».
— А кто-нибудь заметил что-либо особенное во время их разговора, как они вели себя?
Старший охранник ответил:
— Император, когда я по приказу забирал охрану, чтобы усилить здесь кордон, чётко заметил, как жена императора била по лицу Главного Министра!
Император даже рот приоткрыл:
— Вон как? . . Интересно… за что же? . .
— Не смею знать, император!
— Ну да, зачем вам: это я про себя… За что можно бить по лицу? За измену, за предательство, за грубость, за подлость, за обман, за… А чем била?
— Большим носовым платком, император!
— Понятно… не ладонью, а платком — жалела… А почему жалела?
— Не смею знать, император!
— Да нет, это я про себя… А кто видел, куда они ушли после разговора?
— Я, император! — опять ответил старший охранник. — Они ушли в хранилище фолиантов! Я невольно оглядывал весь коридор, когда строил кордон, и увидел это!
— Вон как? . . Вы не ошиблись дверью? . .
— Нет, император! Я видел это настолько ясно, как сейчас вижу своего императора!
— Ну и как они туда ушли? Спокойно? Быстро? Потаённо?
— Жена императора поспешно тащила за руку Главного Министра!
— Вон как? . . Поспешно? . .
— Да, император!
— Благодарю! Я поднимаю лично вас со ступени Старшего охранника на ступень Инспектора всей охраны! Приказ будет готов к завтрашнему утру!
На последнем слове он повернулся и зашагал по коридору, но вскоре остановился и позвал:
— Дворцовый Инспектор охраны, подойдите ко мне!
Зашлёпав лёгкими широкими сандалями, новоиспечённый Инспектор подлетел к императору и с большим пристрастием уставился на него, готовый к любому действию.
— Инспектор, прошу Вас продолжить усиление кордона и запомнить: я ни о чём не спрашивал, и мне никто ничего не рассказывал, моя жена не должна знать о нашей беседе. Я очень надеюсь на Дворцового Инспектора.
— Император может быть спокоен как вода его Жёлтой реки при тихой безветренной погоде!
Император коротко кивнул и продолжил стремительный путь. Проходя мимо хранилища фолиантов, он без раздумья открыл дверь и замер.
В хранилище никого не было.
Император вошёл в комнату, устало опёрся руками о полку высокого стеллажа и тяжело выдохнул, оглядев фолианты в тёмных переплётах. Он пробежал глазами по соседним стеллажам, опустил взгляд на нижние полки и вдруг: вдруг заметил на полу около деревянной стеллажной ножки золотой отблеск ювелирного изделия маленького дракона с надорванной цепочкой.
Он медленно нагнулся, осторожно взял, подержал на ладони, а потом крепко зажал в трясущемся кулаке и закрыл глаза:
— О, ВЕЛИКИЙ БУДДА! О, ВЕЛИКИЙ ИЗ ВЕЛИКИХ! Не дай мне уверовать в то, что здесь произошло! Не дай! Не дай! Не хочу! Не хочу! . .
Настроение Чау Лю после сладких минут, проведённых с молодым Чжоу Дунем в хранилище фолиантов, окрылилось таким лёгким и счастливым полётом юной девочки, что она совершенно не заметила, как миновала подсобные помещения, уже прыгнула со ступенек во двор и запорхала по нему к маленькому жилищу Дворцового лекаря.
Быстро спрятав улыбку ликующей плоти, и стараясь выглядеть серьёзной, она дёрнула за тонкую палочку бамбука, висевшую на тростниковой верёвке. С той стороны двери раздался мелодичный стеклянный звон, однако дверь никто не открыл. Чау Лю дёрнула ещё раз, стеклянная мелодия повторилась, и на сей раз Дворцовый лекарь распахнул своё жильё.
Это был толстый круглый мужчина лет под пятьдесят с очень добродушным пухлым лицом, одетый в белые чистые шаровары, в такую же ослепительно белую рубаху и светло-голубой жилет, расшитый золотыми змейками. Его крупную голову покрывал синий платок, завязанный сзади двумя узлами.
Увидав жену императора, он приветливо улыбнулся, поклонился, отступил в сторону, пропуская Чау Лю, и сказал удивительно тёплым перекатистым тембром:
— Я безумно рад, что меня посетила столь Великая и Яркая Особа, совсем не гнушаясь скучного общества моих склянок, пробирок, банок, порошков и пилюль.
Переступив порог, Чау Лю ответила:
— Это всё потому, что Вы сами столь Большой, Белый и Чистый лекарь, и посещать Вас — одно удовольствие. А ваши молчаливые склянки, баночки и порошки с пилюлями навивают такое умиротворение и такое спокойствие. О-о-о, здесь нет грязной шумной суеты, здесь только стерильная тишина и полное взаимопонимание между Вами и приходящими к Вам.
— Ваша нежная и тонкая словесность никогда не иссякнет в этой жизни. Да пусть же ВЕЛИКИЙ БУДДА даст этому Дворцу как можно больше времени, чтобы мы сполна насладились Вашим поэтическим даром, — и он прикрыл дверь, приглашая рукой пройти дальше.
Охотно ступив на ковровую дорожку, Чау Лю спросила:
— Сан Гуан, Вы мне льстите, как жене императора, или действительно потрясены моим талантом?
— Действительно, — ответил он и раздвинул перед ней бамбуковую штору, закрывавшую одну из комнат.
— Меня очень радует Ваш ответ — короткий, лаконичный и не требующий никаких добавлений.
— Я не сомневался в этом, Чау Лю, потому что сам ВЕЛИКИЙ БУДДА наделил меня исключительной способностью дарить людям радость, а значит — здоровье.
Комната, куда Дворцовый лекарь пригласил жену императора, была абсолютно круглой, а мебель из тёмно-красного дерева — полукруглой: шкафы, кушетки и диваны.
Здесь также стояли белые раскладные ширмы, белые кресла-качалки, белые пуфики, множество пробирок и банок на бамбуковых треногах. Середину комнаты занимал круглый и высокий стол с большой картотекой лекарств.
Три полукруглых окна были распахнуты, на подоконниках стояли тонкие голубые фарфоровые чаши, из которых мило глядели цветы чудесного лотоса.
— Мне можно в качалку? — спросила Чау Лю и показала рукой на самую широкую.
— Вам можно куда угодно, о Великая и Яркая, — поклонился Дворцовый лекарь.
— Зачем «куда угодно» , — поправила она, — например, за эту ширму я не пойду, потому что здорова, а значит — радостна, вы же так сказали?
Он присел на пуфик почти рядом с ней и ответил:
— Суть всё та же. Я сказал: радость, значит — здоровье. Вы сказали: здоровье, значит — радость. От перестановки этих соответствий ничего не меняется, но попробуйте заменить одну из половинок, и сразу получится ужасное недоразумение или чушь: здоровье — не радость, радость — не здоровье.
— А наш Дворцовый лекарь здоров?
Сан Гуан выглядел рядом с ней огромным сдобным и мягким кругляшом только что испечённого пирожка, он спокойно ответил:
— Конечно, я очень здоров и обязан быть таким, потому что без хорошего здоровья невозможно лечить людей.
— А наш Дворцовый лекарь испытывает радость? — продолжала она, раскачиваясь в кресле.
— Меня переполняет радость, потому что я здоров.
— А Вы не боитесь, что эти две половинки вдруг превратятся для Вас в ужасное недоразумение или чушь? — спросила она с явной провокацией.
— Не понял… — он добродушно улыбнулся.
— Ну, как же не поняли? — хитро удивилась Чау Лю. — Сейчас Вы являетесь лекарем Императорского Дворца, у вас хорошее здоровье и вас переполняет радость, а завтра, допустим, Вы уже лекарь в провинции умалишенных, у Вас по-прежнему хорошее здоровье, но радости никакой, да и здоровье исчезнет, постоянно общаясь с таким сортом страшных людей. Вот Вам и суть двух соответствий: и то, и другое элементарно развалится в пух и прах.
Сан Гуан выслушал, подумал и уже спросил без улыбки:
— Осмелюсь уточнить: за что вдруг такая нелюбезность Ваших слов и такая плачевная перспектива именно мне?
Она резко качнулась, по инерции почти вылетела из кресла, встала перед лекарем и теперь холодным тоном сказала:
— Откровенно говоря, я пришла сюда не любезничать. А во-вторых, это есть действительно не самая лучшая перспектива, которая может стать жестокой реальностью, если Добрый, Большой, Белый и Чистый лекарь мне не поможет в одном очень важном деле:
Сан Гуан медленно приподнялся с пуфика, его руки растерянно повисли, и глаза беспокойно забегали по её лицу, вмиг ставшему враждебным и далёким.
— В каком… деле? . . — он опешил, совсем не ожидая такого поворота.
— Мне надо немедленно получить от Вас официальную бумагу, которая по всем медицинским показателям снимет все подозрения с Главного Министра Чжоу Дуня. Он наглым образом обвиняется в изнасиловании императорской наложницы. Вы знаете, что грозит такому человеку?
— Знаю… — медленно ответил Сан Гуан, — в случае доказательства поступка… человеку грозит Двор Пыток, а значит… смерть:
— Совершенно верно, — и она довольная развела руками. — Так вот, Вы сейчас возьмёте свою тонкую палочку, обмокнёте в красную красочку и напишите бумажечку, о которой я только что сказала, и никакой смерти не будет. Зачем нам смерть, правда, Сан Гуан?
— Да… но… я ещё ничего до конца не понял…
— Объясняю. Наложница Май Цзе, которая с некоторых пор слывёт во Дворце сумасшедшей, явилась к императору с пузырьком спермы Чжоу Дуня.
Эту сперму, как она уверяет, ей очень ловко удалось собрать после насилия, якобы учинённого над ней самим Чжоу Дунем. Очередная сумасшедшая выходка Май Цзе.
— А если… — подумал вслух Сан Гуан и осторожно поглядел на Чау Лю, — если это действительно… изнасилование? . .
— Вас это не касается! — грубо заметила она и крикнула. — Я Вам рассказываю для того, чтобы подвести Вас к нужной мне бумаге!
— Я прошу Вас, потише… там, за окном играют мои дети с женой… они могут испугаться… или подслушать…
— Держите окна закрытыми, когда я прихожу!
— Хорошо, впредь буду держать…
— Так вот: император, не смотря на сумасшествие Май Цзе, требует от Главного Министра позорного действия — пойти в личную комнату, искусственно вызвать свою сперму, а затем передать Вам ту и другую для сравнения.
— Правильно, таков закон Китайской науки. Давайте мне ту и другую, а я сравню путём тончайшего лабораторного анализа.
— И подведёте Главного Министра к смерти! — опять крикнула она. — Я же Вам сказала: никакой смерти не надо, зачем она нам?!
— Прошу Вас потише: — и Сан Гуан снова посмотрел на распахнутое окно, поднеся ладони к груди. — Смерть, конечно, нам не нужна, но:
— Ладно, я больше не буду шуметь, даю Вам слово, — тихо проговорила Чау Лю, — а Вы сейчас без всяких «но» сядете за стол и быстро напишите бумагу, снимающие все подозрения с Чжоу Дуня.
— Но… у меня нет ни того, ни другого образца продуктов Чжоу Дуня, и я… не произвёл лабораторный анализ…
Чау Лю взглянула на него глазами ядовитой змеи:
— У Вас есть и тот, и другой продукт, ясно? Чжоу Дунь сегодня всё честно Вам принёс, вы всё честно проверили и честно написали бумагу о несоответствии того и другого продукта.
— Я Вас понял, но я пока ничего не написал и вряд ли напишу. Перед тем, как стать Дворцовым лекарем я присягал императору делать всегда добро и писать на своих бумагах одну лишь сердечную правду.
У нас также ищут:
страстные письки в сперме, порно рассказы-сломала целку, женщина постоянно трахается, порно видео гей инцест, группа серебро трахается, порно видео трахнул парикмахершу русское, выебали во все дыры порно, инцесты молодая мать, теща соблазнила и выебала зятя, подборка миньеты, Красивая брюнетка с большой натуральной грудью скачет на вставшем члене, порно инцест подглядывание, сделаю миньет при муже, связал девушку и трахнул видео, ебут русскую порно, смотреть онлайн семейная оргия инцест, фото выебал молодую жену, студенты трахаются всем классом, порно деды ебут внуков, видео срыва целки, мои соседи ебут меня рассказ, бабу ебут на капоте машины, жестко ебут русскую девушку, смотреть полнометражный фильм русский инцест, смотреть онлайн порно учительница трахнула ученика, порно ролики инцест лесбиянки